— Николай! — я отталкиваю его руку, сопротивляясь мурашкам, которые проносятся сквозь меня, когда я бегу в ванную комнату и запрыгиваю в душ.

Смывать с себя сперму немного странно, но мне это удается, я шиплю, когда касаюсь ануса и буквально трахаю себя, чтобы смыть следы лучшего секса в моей жизни.

Мне приходится остановиться, пока я не начал стонать, и Николай не решил, что не собирается ждать снаружи, в конце концов.

Но этого ли я от него хочу?

Он говорил мне не думать о нем, но вот я полностью захвачен этим ублюдком. Всему виной его злобная решимость. Оглядываясь назад, могу сказать, что у меня не было ни единого шанса против него.

Кто-то может сказать, что то, что произошло сейчас, было лишь вопросом времени.

Улыбка растягивает мои губы, когда я встаю на полотенце для ног, стараясь не капать водой на пол.

Я замечаю свое отражение в зеркале, и улыбка мгновенно сходит на нет.

Что дает тебе право быть счастливым после всего, что ты сделал?

Я пытаюсь сглотнуть, но комок застревает, и я чувствую, что мои дыхательные пути сжимаются.

Блять.

Блять.

Я прерываю зрительный контакт, бездумно снимаю полотенце с вешалки и быстро вытираюсь, а затем обматываю еще одно полотенце вокруг талии.

Мое зрение расплывается, но я не могу выбраться оттуда достаточно быстро.

Убегай, Брэн. Просто убегай, мать твою…

Мои движения и мысли внезапно обрываются, когда я обнаруживаю массивного мужчину, сидящего на полу прямо у двери в ванную, все еще обнаженного, и… он…

Я наклоняюсь и неуверенно глажу его по волосам, убирая их с лица. Никаких сомнений. Он действительно спит.

Я не могу удержаться от смешка, который срывается с моих губ.

Почему я не удивлен, что он может заснуть где угодно и в какой угодно позе?

Хотя… значит ли это, что он ждал меня?

Приди в себя.

Я неохотно отпускаю его роскошные волосы и направляюсь к кровати, чтобы принести ему одеяло, но в этот момент замечаю, что он не поменял простыни, и щиплю себя за переносицу.

Клянусь, этот мужчина — ребенок.

Я нахожу в шкафу чистое белье и тщательно меняю его. Мне удается поддержать его до смешного мускулистое тело своим плечом, затем опустить на кровать.

За все это время он даже не застонал. Значит крепко спит.

Он вытягивает ноги по всей кровати королевских размеров и использует руку в качестве подушки. Его волосы рассыпаются по простыне, как шелк, и я не могу удержаться от того, чтобы не провести по ним рукой, прежде чем натянуть на него одеяло.

Я приостанавливаюсь, когда вижу мою засохшую сперму на его животе. Наверное, мне стоит ее убрать…

Нет. Мне нравится этот знак собственности.

Накрыв его, я засовываю старые простыни в стиральную машину и включаю режим полоскания.

Потом я нахожу свою одежду и надеваю ее. По какой-то причине ноги как магнитом тянут меня обратно в спальню. Я стою у входа и смотрю на Николая.

Какая-то часть меня хочет остаться, может быть, не в той же кровати, потому что это… странно, я полагаю. Но просто рядом.

Эти размышления обрываются, когда прежний образ возвращается, как проклятие, и я физически заставляю себя идти к лифту.

Этот небольшой момент удовольствия — все, что могут предложить мои демоны.

Я не могу позволить ему увидеть меня таким.

И он не увидит.

Потому что я, блять, в полном порядке.

Глава 17

Николай

Я понял, что что-то не так, когда проснулся в постели.

Я? В гребаной постели?

Привет, Сатана. Это Коля, который ведет прямой репортаж откуда-то из ада и просит тебя любезно отвалить. Мы еще не готовы к встрече.

Я несколько раз моргаю, и в поле зрения появляется комната, которая определенно не является какой-то жуткой адской дырой.

Пентхаус…?

Я резко сажусь, сна ни в одном глазу.

Нет, блять, нет. Я явно сидел возле ванной и ждал, пока Брэн закончит принимать душ, а потом… что? Не помню, чтобы я ложился спать.

Я бы не лег в постель и не накрылся бы одеялом с головой, даже если бы был пьян. Это просто кощунство.

Мое лицо расплывается в ухмылке. Значит ли это, что Брэн донес меня до кровати? Я осматриваю чистые простыни, которые я точно не менял, и да, это точно он. Он организованный до такой степени, что может быть немного невротиком. Или очень, в зависимости от того, как вы понимаете это слово.

Сейчас мне хочется дать себе пинка под зад за то, что я не почувствовал, как он несет меня на руках, обхватывает и укрывает. Блять. Я становлюсь твердым от этой мысли.

Мой прекрасный принц на самом деле сильнее, чем кажется. Даже Джереми и мои кузены не носят и не перекладывают меня, когда я засыпаю в необычных местах или ситуациях.

Образы, как он прикасается ко мне и укладывает в постель, затуманиваются другой затянувшейся мыслью. Я встаю и, не потрудившись одеться, направляюсь в гостиную.

— Цветок лотоса?

Я знаю, что его там нет, еще до того, как начинаю искать. Нет ни следа его одежды, ни его присутствия, ни чего-либо еще. Если бы не зуд, который он оставил под моей кожей прошлой ночью, я бы и не подумал, что он был здесь. Он даже постирал простыни с его запахом, как будто хотел стереть произошедшее из памяти.

Это, блять, невозможно.

Прошлая ночь была лучшим сексом в моей жизни, и дело не в сексе как таковом, хотя он был чертовски горячим. Дело в нем.

В том, как он выкрикивал мое имя, прижимался ко мне и целовал. Как он впустил меня в себя. Даже требовал этого.

Почему, блять, я думал, что он решит остаться на этот раз?

Он не решит. Это не его образ действий.

Да и я обычно этого не хочу. Я не люблю делить пространство с приятелями по сексу. Они могут остаться на ночь в особняке Язычников, но только если их нет в непосредственной близости от меня.

Так почему, блять, я отношусь к Брэну как-то иначе?

Может, дело в том, что ты называешь его так и еще несколькими прозвищами, не говоря уже о том, что ты купил это гребаное место только для того, чтобы он чувствовал себя в безопасности вдали от посторонних глаз?

Да, так я и сделал. У него всегда паранойя по поводу людей и их бессмысленных, блять, мнений, так что я подумал, что он будет чувствовать себя более комфортно в месте, предназначенном только для нас. Я имею в виду, чтобы он встречался со мной здесь.

Здесь нет никаких «мы».

Видимо, он не чувствовал себя достаточно безопасно, чтобы остаться.

Я погладил цепочку и мельком взглянул на часы. Десять утра.

Ублюдок.

Я пропускаю утреннюю пробежку уже второе утро подряд.

Правда, последние пару ночей я мало спал, но не стоило просыпать и пропускать главное событие своего дня.

Мои движения вялы, пока я ищу свой телефон. Я просматриваю сообщения вверху, но игнорирую их, когда не нахожу его имени.

Затем я открываю IG и обнаруживаю его обычную историю ровно в пять тридцать. Господи Иисусе. Этот человек — чертова беговая машина.

Первая история заканчивается, а вторая показывает холст с несколькими бессистемными красными линиями. Не знаю, что они означают, но красный — это хорошо. Верно? Ну, для меня он хорош, потому что символизирует кровь и насилие. Не уверен, что золотой мальчик Брэн считает так же.

Я открываю переписку с ним и печатаю:

Николай: Какого хрена ты опять сбежал?

Но потом удаляю сообщение.

Это прозвучало отчаянно и навязчиво даже для меня самого. К черту меня.

Остынь, Коля, чувак. Ты создаешь фамилии Соколовых плохую репутацию.

Хотя это, блять, невозможно, раз я претендую на Брэна. Это должен был быть просто секс. Я всегда просто трахался. А трах заканчивается в момент освобождения.