Николай

Не хочу показаться сталкером, но я вроде как оказался в продуктовом магазине, куда часто ходит Брэн.

Что? Это его вина, что я скучаю по нему, как только мы расстаемся.

Сейчас полдень, и знаете что? Он собрался в пентхаус так рано. Прошла неделя с тех пор, как он согласился остаться на ночь, и я был самым счастливым человеком на свете.

Не то чтобы я до сих пор думал о той ночи и том утре или что-то в этом роде.

В любом случае, причина, по которой я нахожусь возле этого местного магазина органических продуктов, заключается в разговоре, который мы с ним вели примерно полчаса назад. Когда я был в классе.

Брэн: На что ты сегодня настроен?

Николай: Что это за вопрос? Я всегда настроен на то, чтобы делать с тобой всякие грязные вещи, малыш.

Брэн: Я имел в виду еду. ЕДУ.

Николай: Ты имеешь в виду, кроме своей спермы?

Брэн: Господи. Да, кроме нее.

Николай: Я буду рад любому блюду, которое ты приготовишь.

Брэн: Уверен? Если захочешь что-нибудь конкретное, скажи мне. Я скоро пойду за продуктами.

Николай: Не-а. Я люблю все, что ты готовишь. Делай, что хочешь. И ты пойдешь за продуктами? Сейчас же полдень.

Брэн: У меня раньше закончились занятия, поэтому еду в пентхаус.

Николай: Да, черт возьми. Я уже в пути.

Брэн: Разве ты не в колледже?

Николай: Неважно.

Брэн: Не прогуливай занятия, Николай. Увидимся позже.

Так что да, я полностью прогулял занятия. На самом деле я ушел с пары, пока читал его последнее сообщение, и проехал на байке весь путь сюда. Я оставил его на местной парковке и пошел за ним пешком.

Не может же он ожидать, что я буду держаться в стороне, когда он собирается в пентхаус так рано. Правда, в последний раз я видел его сегодня утром, но у меня началась ломка.

Мое настроение опасно зависит от него, и это уже даже не смешно, но я больше не пытаюсь разобраться в этом.

Я просто одержим этим человеком и всем, что с ним связано. Кто-то скажет, что это нечто гораздо более серьезное, чем одержимость.

Он поглощает меня, но в то же время поддерживает. Я никогда не чувствовал себя настолько сильным духом, как с ним. Даже самые обыденные вещи, которые мы делаем вместе, — обеды, просмотр фильмов, слушать, как он читает скучную утреннюю газету — вызывают на моем лице огромную улыбку.

Брэндон Кинг заживо опустошает меня, и я не могу дождаться, когда полностью окунусь в него.

А пока я довольствуюсь тем, что потакаю своим преследовательским наклонностям. Я жду на углу продуктового магазина. С радостью зашел бы внутрь, но это один из тех маленьких магазинчиков, где я точно буду выделяться, и, хотя я не против, он будет против.

Мой цветок лотоса отлично вписывается в ряды местных жителей. Я мельком вижу, как он кладет в корзину несколько помидоров, улыбаясь чему-то, что говорит хозяйка магазина. Она взрослая женщина, но не настолько. Может быть, ей около тридцати, и мне не нравится все это взаимодействие.

Даме лучше перестать строить ему глазки, если она в настроении прожить еще один день.

Я уже собираюсь подкрасться к ней и напугать до смерти, как вдруг замечаю необычную сцену сбоку.

С тех пор как Брэн превратил меня в профессионального сталкера, я всегда выбираю лучшие места, чтобы наблюдать за ним вблизи и лично, и по этой причине эти места… довольно странные. Я часто натыкаюсь на всевозможные причудливые ситуации, включая парочек, наркоманов и бездомных.

Однако этот случай отличается от других.

Обычно парочки, притаившиеся в углах, занимаются если не сексом, то уж точно интимными ласками. Нынешняя сцена совсем не похожа ни на то, ни на другое.

Более крупный парень прижимает другого к стене, крепко держа его за воротник рубашки, и я слышу:

— Заткнись, мать твою.

В любое другое время я бы проигнорировал это и сменил местоположение, чтобы продолжить преследовать моего Брэна.

Но что-то останавливает меня.

Парень, которого толкнули к стене, мне знаком. Подождите… это?

— Гарет? — спрашиваю я, подходя к ним.

Мой кузен поднимает голову и сжимает в кулаке рубашку другого. Взрослый мужчина — по крайней мере, около тридцати лет — одет в белую рубашку на пуговицах, черные брюки и кожаные туфли. Его темные волосы зачесаны назад, а выражение лица мрачное.

Он смотрит на меня с полным безразличием, как будто я только что помешал его веселью.

Я сжимаю кулак и убеждаюсь, что он это видит. Этот ублюдок будет погребен под землей, прежде чем попытается причинить вред моему кузену.

— Как тебя зовут, ублюдок, и какой твой любимый способ умереть?

— Нико, это не… — Гарет вздрогнул, когда этот мудак крепче вцепился в его рубашку.

— Отойди от него к чертовой матери, — я шагаю к ним. — Сейчас же.

— Ты кто, блять, такой? — спрашивает мужчина, его акцент отчетливо американский, а выражение лица совершенно убийственное.

Я разобью ему лицо за то, что он посмел тронуть мою семью.

— Мой кузен, Николай, — Гарет отталкивает его. — Пожалуйста, уходите, сэр.

— Сэр? — повторяю я. — Какого хрена ты называешь его «сэр»?

— Он мой профессор. Кейден Локвуд, — Гарет стоит рядом со мной, его выражение лица замкнутое, когда он смотрит на мужчину.

Он сужает глаза, а затем оглядывает моего кузена с ног до головы.

— Мы еще не закончили, Карсон. Я жду тебя в своем кабинете завтра утром.

Когда он уходит, с Гарета спадает волна напряжения, после чего он испускает длинный выдох.

Я встаю перед ним.

— Какого хрена твой профессор прижимал тебя в углу переулка?

Он поднимает взгляд, его зеленые глаза широко раскрыты, а светлые волосы прилипли к вискам от пота.

— У нас… возникли небольшие разногласия.

— И он не смог решить их в классе, как все остальные профессора?

— Я… э-э-э… сделал кое-что за пределами юридической школы, и он разозлился.

— Это все равно не дает ему права нападать на тебя. Хочешь, чтобы я, Джер и Килл добавили его в список пропавших без вести?

— Нет, нет. В этом нет необходимости. Я сам разберусь с этой ситуацией.

— Не похоже, что у тебя хорошо получается. Килл и я разукрасим этого ублюдка.

— Нико, нет, — он хватает меня за руку. — Не… говори Киллу. Никому не говори о том, что ты только что видел.

— Почему не…? Блять, — я делаю паузу. — Это тот мужчина, о котором ты мне рассказывал в прошлый раз? Единственный, кто тебя привлекает?

Губы Гарета приоткрываются.

— Н-нет.

— Ты начал заикаться. Ты никогда не заикаешься.

— Просто забудь об этом. С каких пор ты стал таким проницательным?

— С этого момента. Это он, не так ли?

— Нет, — говорит он с большей уверенностью, чем нужно.

— В таком случае, полагаю, я могу обсудить это с Киллом и Джером и выяснить, правда это или ложь.

— Николай!

— Или ты можешь просто сказать мне.

— Отлично! Это он, — мой кузен выглядит скорее облегченным, чем обремененным, когда выплевывает эти слова. Мы с ним во многом похожи.

Я знаю, каково это — состоять в тайных отношениях, о которых никому не позволено знать. Иногда это удушающе, но оно того стоит.

И судя по глазам Гарета, я думаю, он чувствует то же самое, что и я. Не лучший вариант, но никто из нас не хотел бы, чтобы было иначе.

— Профессор, который гораздо старше тебя, да? — я ухмыляюсь. — Ты более авантюрный, чем я думал, кузен. Я на самом деле впечатлен.

— Ничего серьезного, так что никому не говори.

— Ты уверен в этом?

— Да.

Я хватаю его за плечо.

— Хочешь, я продолжу свои уроки об удовлетворении мужских задниц?